|
|
«Святогорские дороги»
Выставка Александра Китаева [2001 год]
Святая Гора. Вид от скита «Новая Фиваида». 2000г
Греческий монастырь Эсфигмен. 1999г
Сербский монастырь Хиландар. 1999г
Болгарский монастырь Зограф. 1999г
Монастырь Ватопед. 2000г
Порта монастыря Ватопед 2000г
«Зеленый монастырь» -- Пантелеимон. 1999г
Фресковая икона Св. Пантелеимона с житием. 1997г
Скит «Богородица». (Ксилург). 1997г
Скит «Богородица». Успенская церковь. 1997г
Скит Нагорный Руссик. 1997г
Скит Нагорный Руссик. Храм Св. Пантелеимона. 1999г
Русский монастырь Пантелеимон. 1999г
Пантелеимонов монастырь. Братская усыпальница. 1996г
Пантелеимонов монастырь. Трапезная. 1996г
Пантелеимонов монастырь. 1996г
Скит «Новая Фиваида». 1997г.
Каруля. 2000 г.
Карея - столица Афона. 1997г
Андреевский скит. 1996г
Андреевский скит. 1997г
Ильинский скит. 1997г
|
Есть на свете много гор, называемых Святыми [1].
Однако, когда разговор заходит о Святой Горе, всем становится ясно, что имеется ввиду именно та, что парит над северными водами Эгейского моря. Причем подразумевается даже не сам географический объект, высотой 2033 метра, -- его афонцы попросту называют «шпилем» - а весь длинный и узкий полуостров, как будто стремящийся оторваться от грешного европейского материка и застывающий в этом усилии взлететь.
Есть на свете горы и много выше, и величественнее. Но нет более значимой в истории человечества, чем Святая. Ибо у ее подножья уже более тысячи лет обитают особые люди, не похожие на нас [2]. Они живут как будто вдали от мира, но одновременно на него влияют. Впрочем, про самих себя они не говорят, что «обитают», или «живут», они -- спасаются. Их главное дело -- приближение к Богу ради спасения себя и мира.
По-славянски таких людей зовут иноками, то есть «иными» [3], «другими». И все в истории и облике Афона [4] «иное», загадочное для непосвященных. Все здесь полно чудесами. Как в просвещенной Европе уцелела эта горячая общая вера? Что это: монашеская республика, или же монархия, с Царицей Небесной на престоле? Нужно ли так старательно отвергать технический прогресс и жить по-средневековому? Почему сюда не пускают женщин? Неужели тут никто и никогда не ест мясного? Зачем вынимают кости покойников спустя три года после похорон и складывают черепа на полки?
Ясно, что одной, исчерпывающей книги, отвечающей на все вопросы быть не может. Возможно, когда-нибудь появится некая «Афонская энциклопедия», куда войдут статьи про политическое устройство края, его экономику, «аватон» (запрет на посещение полуострова женщинами), архитектуру, местную природу, песнопения, монашеское меню, режим дня, погребальные традиции.
И наша книга, при всем богатстве и разносторонности ее иконографического материала не претендует на всеохватность.
Но одну тема мы попытались представить более глубоко -- это славянский, или точнее, русский Афон, увиденный, вдобавок, глазами русских исследователей.
Возникает, однако, вопрос, можно ли говорить о «русском Афоне». Ведь Святая Гора -- сокровищница всего православного мира (и всего человечества, если говорить не только о вере, но и о культуре). За тысячу лет здесь, на византийской почве, сплавились воедино молитвенные подвиги самых различных народов: греков, славян, грузин, румын и иных (до XIII века тут существовал, например, итальянский монастырь). Да и канонически все братства относятся ко Вселенскому Патриархату. А местные монахи, хоть по правилам и обязанные получить греческие паспорта, склонны считать, что утрачивают свою национальность, вместе с мирским именем [5].
И все-таки, сделав все эти оговорки, говорить о «русском Афоне» и можно и должно: у нашего народа была своя собственная, и необыкновенно богатая, история отношений с этим местом [6].
Начать с того, что самый первый русский инок, вошедший в наши Святцы как преподобный Антоний Киево-Печерский, принял постриг именно здесь. Он, и вслед за ним его ученики, внедрили в душу Древней Руси благовейную любовь к Афону, а начало нашей христианской жизни получило «благословение со Святой Горы».
И об этом помнят не только в современной России, но и на современном, эллинизированном Афоне: в Эсфигменском монастыре, оплоте «зелотов» [7], основателя русского иночества именуют не иначе как преподобный Антоний Эсфигменский.
От Эсфигмена, на стенах которого ныне водружен транспарант «Православие или смерть», может начаться наше мысленное паломничество по «русскому Афону».
Зелотская цитадель бывает и первой точкой реального путешествия, если пилигримы отправляются в путь не по южной стороне полуострова, из пограничного городка с символичным названием Уранополь, «небесный град», как это они делают обычно, а по северной -- из Иериссоса [8]. В Эсфигмене паломников из России обычно встречает бывший австралиец ирландского происхождения, пришедший к Православию благодаря зарубежной Русской Церкви: в память об этом игумен постриг его в монахи с именем Антоний конечно же, в честь киево-печерского первожителя. С особым чувством о.Антоний подводит посетителей к пещере, где, по преданию, почти тысячу лет назад спасался его Небесный покровитель. Он и сам с радостью стал бы здесь спасаться, да игумен пока не благословляет...
От Антониевой пещеры маршрут можно продолжить к соседним двум обителям, к славянским Хиландару и Зографу. Здесь русский паломник рассчитывает на особую теплоту и сердечность. Что и находит: у сербов и болгар он чувствует себя как дома.
Хилендарский монастырь, почтительно величаемый славянами «Сербской лаврой», расположен в получасе ходьбы от Эсфигмена. Теоретически к нему можно пройти пешком от афонской границы, зайдя заодно в русский скит Кромица, где живет всего один монах. Но не зная пути, это рискованно [9]. Как и в любой святогорской обители паломника сначала отведут в архондарик (странноприимный дом), увешанный портретами деятелями сербского освободительного движения. Угостят с дороги ракией и сластями. Затем покажут главные святыни обители икону Божией Матери «Троеручица» и серебряную раку Св. Симеона Мироточивого с проросшей виноградной лозой. Расскажут, что лавра связана с именем великого сербского подвижника, святителя Саввы. Королевич из династии Неманей, отказавшись от престола, он ушел на Афон, где принял постриг в русской обители (ныне Старый Русик ) [10]. Так русская и сербская история связались даже в пределах далекого греческого полуострова.
Зограф от Хилендара в двух часах ходьбы по хорошо протоптанной тропе. Обитель, основанная в X веке тремя братьями-болгарами, испокон веков смотрела на Россию как на данную Богом защитницу и покровительницу. Паломника приведут в монастырский двор и отворят двери обоих храмов. В малом, Успенском, -- чтимая икона Божией Матери «Акафистная», история которой, изложенная по церковно-славянски на плите в притворе, читается без затруднений. В соборном храме, «кафоликоне», -- три чудотворных иконы Св. Георгия Победоносца, покровителя братства. Самая чтимая из них приплыла сюда по морю «своим ходом» из Палестины.
Из Эсфигмена путь по Святой Горе можно продолжить не сушей, а морем. Тогда следующей остановкой станет красивый Ватопедский монастырь. В нем принял постриг греческий юноша Михаил Триволис, ставший впоследствии русским духовным писателем, преподобным Максимом Греком. На Афоне его называют Максимом Ватопедским. В 1997 году здесь произошло замечательное событие: Русская Церковь прислала в дар ковчег с частицей мощей преподобного: «Максим вернулся домой», -- говорили ватопедцы.
Если же паломник предпочтет отлаженный маршрут, паромом из Уранополя, то и тут его сразу встретят русские воспоминания. Самое первое афонское видение -- огромный скит «Новая Фиваида», водруженный на скалистых обрывах на рубеже ХIХ-XX веков. Когда-то здесь спасалось полторы сотни насельников [11], теперь горстка монахов, пришедшая в скит в 2000 году, после полувекового периода забвения. Полузаброшенные скитские постройки смотрят на проплывающих внизу богомольцев пустыми глазницами.
Конечно же, русскому посетителю Афона не следует замыкаться на славянском мире. Чудеса здесь -- повсюду. Гостеприимство -- тоже. А еще -- общеправославные святыни: «Достойно Есть» (в соборном храме Кареи); «Иверская» (в Иверском монастыре), «Геронтисса» (в Пантократоре); пояс Божией Матери (в Ватопеде); живоносный источник Св. Афанасия, пещеры преподобных Нила Мироточивого и Петра Афонского и многое другое. Помимо двадцати «господствующих» монастырей, куда путник может прийти на ночлег безо всякого приглашения, существуют сотни скитов, келлий, калив [12]. И кроме того, на самой дальней оконечности полуострова таинственная Каруля, где в труднодоступных пещерах спасаются самые бескомпромиссные подвижники.
Святогорский путь -- это всегда неожиданность: непредвиденная встреча, минутный разговор может резко изменить все планы (впрочем, в этом краю ясно понимаешь: на свете ничего случайного не происходит).
Однако какими бы тропами ни ходил русский путник, куда бы он не забредал, дороги рано или поздно приведут его в славный Пантелеимонов монастырь.
Всех без исключения поражает грандиозный вид обители, со множеством разнообразных строений и куполов. По существу -- это целый иноческий город. В отличие от большинства афонских монастырей, Пантелеимоновский многокрасочен: пилигримы-греки называют его «Прасини мони», «Зеленый монастырь», по необычному цвету его крыш.
Обитель была основана в начале XI века и своим первоначальным местоположением имела Ксилург [13]. Во второй половине XII века русские иноки, вследствие своей многочисленности, переселились из Ксилурга в Нагорный (Старый) Русик, первоначально именуемый Пантелеимоновым монастырем Фессалоникийца. Он известен, как уже упоминалось выше, пострижением здесь в монахи Св. Саввы Сербского в 1196 году (обитель впоследствии получила статус скита; здесь, в 1925 году освятили прекрасный храм во имя Св. Пантелеимона Целителя, с высокой шатровой колокольней).
Во время монголо-татарского ига связи Руси с Афоном прервалась. «Старый монастырь» был оставлен русскими иноками и заселен греческими. Несмотря на деятельную помощь московских государей в XV-XVII веках русская жизнь на Русике почти не возрождалась: знаменитый путешественник Василий Григорович-Барский, побывавший тут в 1744 году, сообщал, что «у монастыря только название русское».
В конце XVIII века иноки из Русика перешли на берег моря -- в нынешний Пантелеимонов монастырь, основанный в XVII веке епископом города Иериссоса на месте скромной келлии. Во время русско-турецкой войны 1827-28 годов монастырь временно опустел, но в 1835 году греческий игумен Герасим пригласил в обитель русских насельников, надеясь ее укрепить. Сюда из Ильинского скита переселился и известный своим благочестием и ученостью о.Аникита (князь Ширинский-Шихматов), ставший ктитором монастыря. С 1850-х годов русское братство стремительно растет, а в конце XIX века, при архимандрите Макарии (Сушкине) -- прежде настоятелями были греки -- обитель окончательно перешла в русские руки и начала быстро отстраиваться.
В Константинополе, Одессе и Москве появились большие пантелеимоновские подворья с храмами, а в начале XX века монастырь устроил на Кавказе большую обитель, Ново-Афонскую Симоно-Кананитскую, ставшую важным связующим звеном между Святой Горой и Россией. В те годы монастырь достиг наибольшего расцвета: его братия насчитывала до двух тысяч иноков (включая иноков, проживавших в многочисленных малых обителях, приписанных к монастырю, а также на подворьях вне Афона). Обитель тогда широко занималась религиозно-просветительской деятельностью, издавая множество книг, брошюр и выпуская журнал «Душеполезный собеседник». Огромное внимание уделялось паломничеству: ведь в начале XX века Святую Гору ежегодно посещало до 30 тысяч россиян!
История Пантелеимонова братства в новейшее время повторяет историю всего русского Афона. В начале 1900-х годов иноки среди иноков распространяется имяславие [14] (это учение первоначально овладело насельниками Новой Фиваиды), и в 1913 году около шестьсот «пантелеймоновцев» были силой вывезены в Россию. Первая мировая война отрезала обитель от родины, а турки захватили подворье в Константинополе как «вражеское»; одновременно на фронт была призвана часть братии [15]. С 1917 года связь с Россией окончательно прервалась, прекратились финансовая помощь на государственном уровне и частные пожертвования, пресекся поток паломников, стало невозможным посылать на родину монахов за закупкой продовольствия и для сборов -- обрушилась вся система, на которой основывалось благосостояние русских учреждений на Афоне. На помощь новых правителей России уповать не приходилось -- слава Богу, что они были далеко... Община стала резко уменьшаться: в 1918 году она насчитывала около 800 монахов, в 1925 -- 560, в 1945 -- 180, в 1956 -- 75, в 1965 -- 20. Однако в конце концов обитель, будучи одним из 20 «господствующих» монастырей, сумела сохранить свою «русскость».
В 1966 году, спустя полвека, афонская братия вновь пополнилась русскими насельниками: по договоренности между Московским Патриархатом, с одной стороны, и Константинопольском Патриархатом и греческим правительством, с другой, в Пантелеимоновский монастырь поступило пять монахов. С тех пор Московский Патриарх стал официально считаться ктитором обители, получив реальную возможность ей помогать. С начала 1990-х годов эта помощь, так же как помощь жертвователей из России и Украины возросла: численность братства несколько увеличилась (сейчас -- около 50 человек), отстраиваются и реставрируются монастырские здания, в Москве возродилось Пантелеимоновское подворье.
Пилигримы обычно прибывают в обитель на пароме. На берегу арсана [16] и несколько корпусов, в одном из которых расположен архондарик, с Преображенской церковью. Неподалеку, также вне монастырских стен братская усыпальница, самая ухоженная на Святой Горе.
Пройдя сквозь большую порту (врата) паломник попадает на обширный монастырский двор, в центре которого высится кафоликон -- соборный храм во имя Св. Пантелеимона, возведенный в 1812-21 годах. Увенчанный восемью куполами, он типичен для афонских византийских и поствизантийских храмов, имеет большие экзонартекс и нартекс (наружний и внутренний притворы). Фрески интерьеров расписаны русскими художниками в конце XIX века; не может не восхитить великолепие резного позолоченного иконостаса. В кафоликоне хранятся глава Св. Пантелеимона, частицы мощей Святых Иоанна Предтечи, Стефана Нового, Параскевы, Марины, Иосифа Обручника, апостола Фомы, Иоанна Златоуста и других угодников Божиих.
Напротив собора -- гигантская трапезная, на 800 человек, самая большая на Афоне, расписанная, как и кафоликон, русскими мастерами в конце XIX века. Над трапезной -- прекрасная колокольня в московском стиле. На ней водружено 33 колокола, главный из которых, весом 13 тонн -- один из самых больших в мире.
Рядом с соборной церковью -- храмы святителя Митрофана Воронежского и Успения Божией Матери, библиотечное здание. Тут же -- гигантский северный корпус, где расположено девять параклисов [17], среди которых выделяется «верхняя» соборная церковь Св. Александра Невского и Покрова Богородицы, с золочеными иконостасами, множеством икон, и украшенная русскими мастерами. В ней хранятся многие реликвии, в том числе честная глава преподобного Силуана Афонского, одного из величайших молитвенников ХХ века (Святой нес послушание на мельнице, вблизи монастыря). Вседневные монастырские службы идут именно в этой церкви, попеременно с кафоликоном.
Южный и восточный корпуса жестоко пострадали от пожара в 1968 году и до сих пор стоят заброшены.
Другая великая русская обитель, Андреевский скит, прозванный на Балканах «Кремлем Востока», возвышающийся своими опустевшими ныне корпусами над афонской столицей Кареей. Ее история началась в 1841 году, когда скромную келлию, называемую Серай [18], купили два русских инока, Виссарион и Варсонофий. Новые насельники осмыслили ее название как «се [есть] рай». Известный духовный писатель и паломник А.Н. Муравьев, посетив Святую Гору в 1849 году и приняв близко к сердцу дела новой русской келлии, добился у Протата [19] ее возвышения до статуса скита и не оставлял своими заботами обитель и в дальнейшем.
В 1860-е годы связь скита с Россией поддерживал один из его ктиторов, археолог П.И. Севастьянов. Этот неутомимый исследователь афонских древностей использовал Серай как свою научную базу. По его рекомендации в скиту останавливались также западные исследователи и художники. Севастьянов был вхож к императрице Марии Александровне, которой он рассказывал о Святой Горе, и с его помощью обители удалось основать в Петербурге свое подворье.
В те же годы «андреевцы» решились на строительство нового кириакона (кириакон -- соборный храм афонского скита, в отличие от кафоликона, собора монастыря). Их мечтой было участие в закладке собора представителя Дома Романовых, который стал бы и покровителем скита. В этом им помог российский посланник в Константинополе, и 16 июня 1867 года Великий князь Алексей Александрович, 17-летний сын Александра II, находившийся тогда в учебном плавании по Средиземноморью, посетил Святую Гору и положил первый камень в основание собора [20]. Кириакон строили необыкновенно долго: он был освящен патриархом Константинопольским только в 1900 году, а нижний храм во имя святителя Алексия Московского (в честь рождения цесаревича Алексея) -- в 1904. Окончательный проект собора составил петербургский архитектор-академик М.А. Щурупов. Приделы собора были освящены в честь небесных покровителей Императорской четы, Александра II и Марии Александровны: правый -- во имя Св. Александра Невского, левый -- во имя Св. Марии Магдалины.
Андреевцам была свойственна и деятельность, которую можно назвать «культурной»: они выпускали свой журнал и книги, собирали иконы. Большая коллекция икон, в том числе византийских, размещалась в крипте кириакона, а для гигантской библиотеки отвели отдельный корпус.
В 1910-х годах начался резкий упадок скита. Первым ударом для скита, как и для Пантелеимонова монастыря, стало бурное имяславческое движение и его суровое подавление -- в 1913 году в Россию было выслано 185 монахов-имяславцев. Затем -- трагичные вехи: мировая война, революция. Статистика населения Серая такова: в 1912 году здесь жило почти шестьсот иноков, в 1917 -- около двухсот, в 1929 -- около ста, в 1965 -- пять.
В 1958 году обитель поразил трехдневный пожар, уничтоживший патриарший дворец, библиотеку и опустошивший ряд корпусов. Смерть в 1971 году последнего русского монаха Сампсона закрыла собой целую эпоху афонской жизни. После этого двадцать лет скит стоял пустым, подвергаясь разорению; его знаменитая коллекция икон пропала [21].
В 1992 году сюда вселилась группа греческих монахов, во главе с архимандритом Павлом, профессиональным реставратором, прилагающим много усилия для консервации и восстановления наследия своих предшественников. Но русская жизнь здесь, увы, оборвалась...
В начале XX века в скиту насчитывалось восемнадцать благолепных храмов. В настоящее время большинство из них полностью утратили свое убранство. Уцелел интерьер старого, греческого кириакона, с верхней церковью во имя Святых Андрея Первозванного и Антония Великого, и нижней, устроенной уже русскими насельниками, в честь Покрова Божией Матери. Посещение главного храма обители, Андреевского собора, оставляет неизгладимое впечатление, создаваемое грандиозностью внутреннего пространства и пышным убранством -- высоким золоченым иконостасом, изготовленным в Одессе, росписями в «васнецовском» стиле, иконами в богатых окладах. Среди сохранившихся святынь -- часть главы Св. Андрея Первозванного, хранимая в прекрасном ковчеге (мастер Н. Прудников, Москва), частицы мощей преподобных Сергия Радонежского и Серафима Саровского, помещенные в большие иконы этих Святых. Над Царскими -- список с главной святыни скита, чудотворной иконы Божией Матери «В скорбех и печалех утешение» (образ хранился на петербургском подворье скита и исчез после революции).
За кафоликоном, в самом дальнем углу комплекса -- усыпальница скита, где хранятся главы насельников. В отдельном, пышно оформленном киоте -- глава «монаха-миллионера», как его называли в печати, Иннокентия (Сибирякова), пожертвовавшего свое гигантское состояние на строительство Андреевского собора и больничного крыла. На одной стене вывешены вериги -- цепи, гири, тяжелые кресты -- составляющие нечто вроде монашеского «музея».
И, наконец, третья грандиозная русская обитель -- Ильинский скит, дух которого неразрывно связан с именем его основателя, знаменитого старца преподобного Паисия (Величковского). Именно в этих стенах архимандрит Паисий провел самую значительную часть своего святогорского периода жизни.
В 1757 году, после долгого отшельничества, Св. Паисий получил разрешение от монастыря Пантократор вселиться в заброшенный скит. Место это расположено в часе пути от Кареи, в глубокой котловине, окруженной со всех сторон горами. При устройстве обители старец старался воплотить древние идеалы киновийного (общежительного) иночества, забытые к тому моменту на Афоне. С целью устройства жизни новой обители на основе святоотеческих традиций, преподобный Паисий принялся за розыски и перевод текстов Святых Отцов и восточных пустынников: этот труд по возрождению духовных ценностей Православия стал главным подвигом старца [22].
Из-за угнетения со стороны турок Св. Паисий и большинство его учеников (в его братию входили славяне и молдаване) были в 1763 году вынуждены покинуть Афон. После этого скит пришел в упадок. Когда в 1821 году греки подняли освободительное восстание, тут обитало всего восемь иноков, убежавших потом в леса от карательной экспедиции османов. Некоторые из них вернулись после русско-турецкого мира 1829 года, гарантировавшего афонитам неприкосновенность. К середине XIX века при настоятеле Паисии Втором скит стал возрождаться -- по афонскому преданию, преподобный Паисий (Величковский) предсказал, что скит вновь расцветет благодаря новому Паисию. Постриг в скиту стали принимать, преимущественно, выходцы из южных районов Российской Империи, украинцы и казаки. К концу XIX столетия здесь проживало уже три сотни иноков; в ансамбль обители входило пять храмов, обширные братские корпуса, кузница, паровая мельница, больница.
«Господствующий» монастырь, Пантократор, с неодобрением смотрел на возвышение русского скита, всячески ущемляя «ильинцев» и обвиняя их в филетизме, т.е. в национализме на религиозной почве [23]. Конфликтом между скитниками и монастырцами занялся патриарх Неофит VIII, выпустивший в 1892 специальный указ (сигиллион), урегулировавший отношения двух обителей. По вновь составленной омологии (купчей крепости) насельники скита получили ряд прав -- по предыдущей омологии они не могли возводить новые строения, а лишь ремонтировать -- и в 1900 году принялись за строительство гигантского Ильинского собора, ставшего второй по величине церковью на Афоне (после храма в русском Андреевском скиту). На закладке собора от имени Великой княгини Александры Петровны, ктитора скита, присутствовал адмирал Головачев: об этом событии напоминала мемориальная доска, вмонтированная в наружную стену Никольского братского корпуса. Пятиглавый кириакон, в русско-византийском стиле, возведенный по проекту архитектора Л. Прокоповича, был торжественно освящен в июле 1914 году, через несколько дней после начала войны...
Начиная с 1930-х годов скитники стали считать себя принадлежащими к Русской Православной Церкви Заграницей и отвергли духовную власть Константинопольского Патриарха. В 1960-х годах, когда русский Пантелеимонов монастырь стал принимать поддержку со стороны Московского Патриархата, «ильинцы» это осудили, что вызвало печальное разделение в среде русского населения Афона.
В 1992 году в Ильинском ските произошла драма, вызвавшая широкий резонанс в православном мире: во время визита комиссии Константинопольского Патриарха настоятель скита, архимандрит Серафим, открыто исповедал свое зелотство, за что всю ильинскую братию -- к тому времени их было всего пять человек -- немедленно выдворили, с участием полиции, за пределы Святой Горы, а скит тут же заселили новыми, греческими иноками (из одной келлии Ксенофонтского монастыря).
Так закончился еще один этап истории некогда могучего русского Афона, братия которого прежде составляло добрую половину всего святогорского населения [24].
Но статистика на Афоне -- не главное. Приведем один пример: именно на то время, когда российские обители переживали видимый упадок, приходятся духовные подвиги старца Силуана Пантелеимоновского -- подвиги, поразившие христианский мир [25].
«Русский Афон» продолжает жить. Залогом этому является следующее примечательное событие: в 2000 году здесь, в келлии Котломушского монастыря, расположенной к востоку от Кареи, на Иверском «тракте», русские афонцы освятили церковь во имя преподобного Серафима Саровского, первую с таким посвящением на Святой Горе.
Однажды этого старца назвали «излучением Святой Горы Афонской» [26]. Теперь этот свет, как бы отразившись, возвращается к первоисточнику, на Афон, куда из глубины России устремлялась его любовь, также как и любовь тысяч других людей, не ступавших на эти дороги никогда, но сердцем их прекрасно знающих.
Автор текста -- Михаил Талалай
|
