А. Н. Афанасьев
Христов братец
(Из собрания П. В Киреевского)
Один старик, умирая, завещал своему сыну, чтобы он не забывал нищих. Вот на Светлый день собрался парень в церковь и взял с собой красных яиц христосоваться с нищей братией, хоть и крепко забранилась на него мать, -- а была она злая, к бедным немилостивая.
В церкви не достало ему одного яйца: оставался неодаренным еще один срамной нищий, и позвал его парень на дом к себе разговеться. Как увидела мать нищего, больно осерчала:
- Лучше, -- говорит, -- с псом разговеться, нежели с таким срамным стариком!
И не стала разговляться.
А сын со стариком разговелись и пошли отдохнуть. И видит сын: на старике одежонка плохонькая, а крест как жар горит.
- Давай, -- говорит старец, -- крестами меняться; будь ты мне брат крестовый!
- Нет, брат! -- отвечает парень, -- коли я захочу, так куплю себе эдакой крест, а тебе негде взять.
Однако старик уговорил пария поменяться и позвал его к себе в гости во вторник на Святой.
- А дорога, -- говорит, -- вон ступай по той дорожке; скажи только: "благослови, Господи!" -- так и дойдешь до меня.
Вот в самый вторник вышел парень на тропинку, сказал: "Благослови, Господи!" и пустился в путь-дорогу. Прошел немного и слышит детские голоса:
- Христов братец, скажи об нас Христу, -- долго ли нам мучиться?
Прошел он еще немного и видит: девицы из колодца в колодец воду переливают.
- Христов братец, -- говорят они ему, -- скажи об нас Христу, долго ли нам мучиться?
Идет он дальше и видит тын, а под тем тыном виднеются старики; всех илом занесло! И говорят они:
- Христов братец, скажи об нас Христу, долго ли нам мучиться?
Идет парень все дальше и дальше. И вот усмотрел того самого старца, с которым вместе он разговлялся. Старец у него спрашивает:
- Не видал ли чего по дороге?
Парень рассказал ему все, как было.
- Ну, узнал ли ты меня? -- говорит старец.
И только тут узнал мужик, что это был сам Господь Иисус Христос.
- За что ж, Господи, младенцы мучатся?
- Их мать во чреве прокляла, им в рай и пройти нельзя!
- А девицы?
- Они молоком торговали, в молоко воду мешали; теперь весь век будут они переливать воду!
- А старики?
- Как жили они на белом свете, так говорили: только бы на этом свете хорошо пожить, а на том все равно -- хоть тын нами подпирай! Вот они весь век и будут стоять под тыном.
Потом повел Христос мужика по раю и сказал, что тут и ему место уготовано (мужику и выйти оттуда не хотелось!). А после повел его к аду, и сидит в аду мать мужика; он и стал просить Христа: "Помилуй ее, Господи!"
Тогда повелел ему Христос свить веревку из кострики. Мужик свил веревку из кострики: видно уж Господь так дал! Приносит ко Христу.
- Ну, -- говорит он, -- ты вил эту веревку тридцать лет, довольно потрудился за свою мать, вытащи ее из ада.
Сын кинул веревку к матери, а та сидит в смоле кипучей. Веревка не горит -- так Бог дал! Сын совсем было вытащил свою мать, уж за голову ее схватил, да она как крикнет на него:
- Ах ты, борзой кобель, совсем было удавил! -- веревка оборвалась, и полетела грешница опять в смолу кипучую.
- Не хотела она, -- сказал Христос, -- и тут воздержать своего сердца: пусть же сидит в аду веки вечные!
Варианты из собрания В. И. Даля
***
Был-жил некий царь, ко всем ласковый, к нищим милостивый. Раз на праздник Светлого Воскресения послал он своего слугу на перекресток:
- Кто ни пройдет -- всякого проси со мной разговеться.
Долго стоял слуга на перекрестке, не проходило ни одного странника; подождал еще немного, и видит: тащится нищий -- весь в гнойных ранах. Взял его с собою и привел во дворец. Нищий поздравил царя и царицу с праздником, похристосовался с ними и подошел было к царской матери, да она не захотела с ним христосоваться, отвернулась и давай корить царя:
- Чтоб тебе с ним подавиться! нашел с кем разговеться... и еда-то на ум не пойдет!
- Кушай одна, матушка! коли с нами не хочешь, -- сказал царь, -- и усадил нищаго за стол.
И сам сел с царицею, и все слуги сели, и разговелись вместе. После обеда уложил царь нищего на своей постели отдохнуть немножко. А там пришло время, стал нищий прощаться и зовет царя к себе в гости:
- Я за тобой коня пришлю.
Царь дал ему свое царское слово.
На другой день, откуда ни возьмись, славный конь, прибежал к самому дворцу. Ударил в ворота копытами -- ворота растворились, подошел к крыльцу и стал, как вкопанный. Царь сел ва него и поехал, куда конь повез.
Вот едет он путем-дорогою незнаемою и видит: бегает человек за пичужкою и никак не может поймать ее.
- Царь, -- говорит ему тот человек, -- ты едешь до Господа Бога; спроси про меня грешного, дольго ль мне мучиться?
Едет царь все дальше и дальше. Вот стоит в поле изба, а в избе бегает человек из угла в угол и кричит:
- Ох, тесно! ох, тесно!
- Сядь на лавку, -- говорит ему царь, -- и не будет тесно.
- Не могу, целый век так бегаю. Ты едешь до Господа Бога; спроси про меня, грешного, долго ль мне мучиться?
Вот подъезжает царь к синему морю; стоит в воде человек по самые уста и кричит:
- Ох, пить хочу! ох, пить хочу!
- Что кричишь? -- спрашивает царь, -- раскрой уста, и вода сама побежит в рот.
- Нет, -- отвечает, -- вода мне не дастся, она прочь побежит. Ты вот едешь до Господа Бога; помяни ему про меня грешнаго.*
Переехал царь море -- и встречает его тот самый нищий, что с ним разговелся:
- Милости просим в родительский дом! -- говорит он царю.
И повел он царя в золотой дворец, а из золотого дворца в сады райские. Привел в один сад и показывает:
- Вот здесь, тебе место уготовано -- за то, что странных принимаешь, алчущих питаешь и жаждущих напояешь.
Привел в другой сад:
- Вот здесь твоей царице уготовано место - за то, что тебя на истинный путь наставляет и нищую братью не покидает.
Привел старец царя к третьему месту, где смола кипит, и червь шипит:
- А здесь, -- говорит он, -- уготовано место твоей матери немилостивой. Вложи туда свой палец.
Царь всунул палец в кипучую смолу, и он в то же мгновенье отпал от руки.
- Вот твой палец, возьми его с собою, и ступай с миром домой.
Тут царь припомнил и рассказал все, что видел по дороге. Отвечает ему Господь:
- Видел ты, как гоняется человек за пичужкою, -- то гоняется он за своим грехом;
другой бегает из угла в угол -- за то, что не обогревал и не покоил странников, и чрез него многие зимой померзли; третий стоит в воде по самые уста, а напиться не может -- за то, что сам не поил жаждущих.**
Воротился царь домой, и показалось ему, что был он в раю всего три часа, а пробыл там не три часа, а три года. Рассказал он обо всем царице и матери, вынул свой отвалившийся палец, и только приставил к прежнему месту, как он тотчас прирос, будто век не отпадал. Тут мать покаялась:
- Сын мой возлюбленный! прости меня грешную; твое похождение дороже моего рождения.
*Вариант:
Едет царь и видит: двое из колодца в, колодец воду переливают.
- Ах, царь-государь! -- говорят они ему, -- ты едешь к Богу, помолись о нас, грешных: скоро ль будет вам прощение?
Едет царь дальше и дальше, и видит: двое из печи в печь жар выгребают голыми руками. - Ах, царь-государь! -- говорят они ему, -- помолись о нас, грешных.
** Вариант
Отвечал Господь:
- Это мучатся грешники, и не будет им прощения. Что из колодца в колодец воду переливают -- то вином торговали да народ обмеривали; что из печи жар выгребают -- то ростовщики, сребролюбцы.
(Записана Далем в Саратовской губернии).
***
Был-жил купец с купчихою -- оба скупы и к нищим немилостивы. Был у них сын, и задумали они его женить. Сосватали невесту и сыграли свадьбу.
- Послушай, друг! -- говорит молодая мужу, -- от свадьбы нашей осталось много напеченого и наваренного; прикажи все это сложить на воз и развезти по бедным: пусть кушают за наше здоровье.
Купеческой сын сейчас позвал приказчика, и все, что от пира осталось, велел раздать нищим. Как узнали про то отец и мать, больно осерчали они на сына и сноху: "Эдак, пожалуй, раздадут все имение!"… И прогнали их из дому.
Пошел сын со своей женою, куда глаза глядят. Шли они, шли, и приходят в густой темной лес. Набрели на хижину -- стоит пустая -- и остались в ней жить. Прошло время немалое, наступил великой пост; вот уже и пост подходит к концу.
- Жена! -- говорит купеческой сын, -- я пойду в лес, не удастся ли застрелить какой птицы, чтоб было чем на праздник разговеться.
- Ступай! -- говорит жена.
Он собрался и ушел в лес. Долго ходил он по лесу, не видал ни одной птицы; стал ворочаться домой и увидал -- лежит человеческая голова, вся в червях. Взял он эту голову, положил в сумку и принес к жене. Она тотчас обмыла ее, очистила и положила в угол под образа. Ночью под самый праздник засветили они перед иконами восковую свечу и стали Богу молиться, а как настало время быть заутрене, подошел купеческой сын к жене и говорит:
- Христос воскресе!
А жена отвечает:
- Воистину воскресе!
И голова отвечает:
- Воистину воскресе!
Говорит купеческий сын и в другой, и в третий раз: "Христос воскресе!" -- и отвечает ему голова: "Воистину воскресе!"
Смотрит он со страхом и трепетом: оборотилась голова седым старцем. И говорит ему старец:
- Будь ты моим меньшим братом; приезжай ко мне завтра, я пришлю за тобой крылатого коня.
Сказал и исчез.
На другой день стоит перед хижиной крылатый конь.
- Это брат за мной прислал, -- говорит купеческой сын, сел на коня и пустился в дорогу.
Приехал, и встречает его старец. "Гуляй у меня по всем садам, -- сказал он, -- ходи по всем горницам; только не ходи в эту, что печатью запечатана". Вот купеческой сын ходил-гулял по всем садам, по всем горницам; подошел наконец к той, что печатью запечатана, и не вытерпел: "Дай, посмотрю, что там такое!" Отворил дверь и вошел; смотрит -- стоят два котла кипучие; заглянул в один, а в котле сидит отец его и бьется оттуда выпрыгнуть; схватил его сын за бороду и стал вытаскивать, но сколько ни силился, не мог вытащить; только борода в руках осталась. Заглянул в другой котел, а там мать его мучится. Жалко ему стало, схватил ее за косу и давай тащить; но опять сколько ни силился, ничего не сделал; только коса в руках осталась. И узнал он тогда, что это не старец, а сам Господь назвал его меньшим братом.
Воротился он к нему, пал к стопам и молил о прощении, что нарушил заповедь и побывал в запретной комнате. Господь простил его и отпустил назад, на крылатом копе. Воротился домой купеческой сын, а жена и говорит ему:
- Что так долго гостил у брата?
- Как долго! всего одни сутки пробыл.
- Не одни сутки, а целых три года!
С тех пор они еще милосерднее стали к нищей братии.
***
В одном селе жил мужик, у него был сын, добрый да набожный. Раз отпросился он у отца и отправился па богомолье. Шел-шел и пришел к избушке, а в той избушке стоит старичок на коленях и Богу молится. Усмотрел его старец и спрашивает:
- Кто ты таков и куда путь держишь?
- Крестьянской сын, иду па богомолье.
- Иди сюда, давай вместе молиться.
Стали они рядом перед святою иконою и долго-долго молились Богу. Окончили молитву; старец и говорит: "Давай теперь побратаемся". Побратались они; распрощались и пошли всякой своею дорогою.
Только воротился крестьянской сын домой, отец вздумал женить его; сосватал невесту и велит под венец идти.
- Батюшка, -- говорит крестьянской сын, позволь мне весь век свой Богу служить; я жениться не хочу.
Отец и слышать того не хочет:
- Ступай, да и ступай под венец.
Вот сын подумал-подумал и ушел из родительского дому. Идет путем-дорогою, а навстречу ему тот самой старец, с которым он побратался. Взял его за руку и привел к себе в сад. И показалось крестьянскому сыну, что побыл он здесь только три минуточки; а был он в саду не три минуточки, а триста годов. Как воротился в свое село, смотрит -- и церковь уже не та, и люди другие. Стал спрашивать у священника: где же прежняя церковь и где такие-то люди?
- Этого я не помню,- говорит священник.
- Где же та невеста, от которой жених из-под венца ушел?
Справился священник по книгам и сказывает: "Это уж давным-давно было, назад тому триста лет". Потом расспросил он крестьянского сына, кто он таков и откуда явился? а как узнал обо всем, велел причетникам обедню служить: "Это, -- говорит, -- меньшой брат Христов!"
Стала обедня к концу подходить, начал крестьянский сын умаляться. Окончилась обедня -- и его не стало.
(Записана Далем в Зубцовском уезде Тверской губернии)
 Превращение || Пиво и хлеб
|
Оглавление
|
