Контексты

Когда князь Трубецкой, избранный и назначенный на тайном совещании "Северного общества" на квартире Рылеева тринадцатого декабря диктатором восстания, и, самое главное, согласившийся с этим назначением, на следующий день не вышел на площадь, судьба российского либерализма была решена...

Виртуальное единство

Когда князь Трубецкой, избранный и назначенный на тайном совещании "Северного общества" на квартире Рылеева тринадцатого декабря диктатором восстания, и, самое главное, согласившийся с этим назначением, на следующий день не вышел на площадь, судьба российского либерализма была решена. Конечно, Сергей Трубецкой, тридцатилетний герой войны двенадцатого года, боевой и бесстрашный полковник, демократ и патриот, русский европеец до мозга костей, убежденный либерал и поклонник жирондистов, прежде всего Дантона, искупал грех невыхода на площадь всю свою последующую жизнь, а прожил он еще лет сорок, и большую часть из них на каторге и в ссылке. Но судьба либерализма была решена, потому что после целодневного стояния на Сенатской площади, стояния надолбенем, можно быть только героически расстрелянными самодержавной идеей и самодержавным оружием. Что с ними и произошло... Они стояли, героически стояли, не смея принять поддержку тысяч разночинцев и крепостных рабочих со строительства Исакия, с одной стороны, и так и не решившись посягнуть на царя и его ближайшее окружение -- с другой. Зачем-то убили Милорадовича... Они так и остались между народом и властью, не посмев поверить в то, что если они, продвинутые русские, приняли европейские идеи свободы и демократии, то и народ, плотью от плоти которого они являлись, тоже способен был их принять. И что ничего заговоренного, тайного, колдовского, в идее свободы, инициативы, прав человеческой личности на собственный выбор и собственную судьбу в своей стране, защиту которых человек не обязан полностью делегировать государству, - нет. И быть не может. Все это слишком просто и ясно, поэтому так долго и трудно все оппоненты наводят тень на плетень.

Вопрос в том: жители населяют страну или граждане. А человек из жителя становится гражданином в несколько дней. Как это и случилось в конце февраля - начале марта тысяча девятьсот семнадцатого года, когда потомки тех самых петербургских разночинцев вместе с наследниками декабристов, очень продвинутыми россиянами, а их, продвинутых, тогда было во много -- много раз больше, чем сейчас, на дворе стоял серебряный век русской культуры, наконец довершили дело - и смели самодержавие одним своим выходом на площади и улицы имперской столицы. Но и все. Дальше этого дело не двинулось. Потому что кадеты - министры Временного Правительства и примкнувшие к ним правые эсеры по сути повторили подвиг декабристов... Почему эти смелые в речах, честные в патриотизме, убежденные либералы и демократы, профессора, адвокаты и инженеры , финансисты, большая часть которых происходила уже не из князей, а из духовенства и молодой буржуазии, в точности повторили поступок Сергея Трубецкого и с февраля по октябрь простояли за занавеской, не отдав землю крестьянам, не собрав Учредительного собрания, так и не решившись опереться на выраженную волю собственного народа? Может быть потому, что русская интеллигенция не народнического, монашеского толка, восходящая к протопопу Аввакуму, а та ее другая , либеральная, трудящаяся масса, от сановников до земских статистиков, пошла от воли Петра великого и считала себя наследницей русской власти в праве просвещать народ? А народ давно вышел из пеленок, потому что и либеральные реформы и созданное интеллигенцией же общественное мнение и гении русской литературы, мысли и науки, -- все это были явные признаки возможных социальных изменений общества и системы управления страной. Почему мы , вспоминая с уважением и восхищением П. Столыпина, стыдливо забываем о его последних словах, когда он , смертельно раненый, клялся в любви к государю? К тому государю, чье безволие и государственная бездарность губили страну? А ведь это роднит его скорее с Бисмарком, нежели с Джефферсоном или Дантоном? И не эта ли духовная слепота послужила причиной его смертельной раны?!

Ведь если бы Милюков, Родзянко, Львов, Набоков успели решить земельный вопрос и ускорить выборы в Учредительное собрание, то никакой ленинский гений никогда не привел бы к победе в октябрьском перевороте, потому что самого переворота просто не могло бы быть. Для него не было бы никакой почвы. Не было бы тогда ни Гражданской, ни Сталина, ни Горбачева, ни Ельцина с его ответственностью за Чечню, нынешний крах нашего совсем уж ущербного либерализма и завершающим этот безумный круг подаренным им стране преемником...

История либералов ельцинского периода не представима без театральной декорации той самой портьеры, за которой простоял все четырнадцатое декабря князь С. Трубецкой. Они так от нее и не оторвались. Ни тогда, когда они были межрегиональной депутатской группой и испугались поддержать Сахарова, получив в вожди ДемРоссии Б. Ельцина, со все его букетом - номенклатурным прошлым и коржаковщиной, семьей и Чечней, ни тогда, когда компромиссы порождали компромиссы, а конформизм доходил до полного вырождения их, как либералов. Что стало очевидным уже при новом, "величайшем", "единственном" и "самозваннейшем" либерале России по совместительству ее же диктаторе и самодержце и проч. и проч... Так сказать он - это пиарпроект по слиянию главного черносотенца и главного либерала в одном лице. Но удивительным образом ни то, ни другое несерьезно, как это ни кощунственно звучит, потому что "Курск", потому что Беслан, потому что побои в Элисте и нигде никакой оппозиции... Все равно он смешон и виртуален со всем его планов "громадьем", у него нет будущего: он не знает и не чувствует страну и слишком серьезно воспринимает только самого себя и под завязку, выше рта коррумпированную отвратительную элиту. А последняя вызывает только брезгливость и смех... И это грозные для нее признаки...

Все становится на свои места, завершается последнее столетие русской истории, молчат наши либералы, потому что они так долго твердили сами себе, что народ не дорос до демократии, что он не заслужил свободы, что он не способен к инициативе и ответственности, что сами поверили в то, что любая власть -- это Перун, элита априорно самая умная ("а начальник умным не может быть, потому что не может быть". В России.) А страну населяют жители, не ставшие нацией.

Интересное кино про народ Толстого, Достоевского, взятия Парижа тринадцатого года и Берлина сорок пятого! Карикатурного главного либерала обсуждать не будем, с ним в любом случае разберется история, так или этак, он просто карикатурная мистификация. Но в декорациях текут ручьи крови и реки слез, они их обязательно размоют и снесут. Мы не об этом. Мы о либералах, которые ослепли настолько, что бутафорию нынешней российской власти уже принимают за столпы истины. И вцепились в них такой мертвой хваткой, что будут смыты вместе с этими столпами. Россия, конечно, останется, и в России, конечно, несмотря на отсечение от образования "кухаркиных" детей, а это уже было и не раз, на деградацию и растление постсталинизма, ценой невероятных жертв, страшных ошибок, жестоких преступлений, невозможно искусственно создать Мексику или Пуэрто-Рико, для малограмотных дебилов, которые забыли "поучиться культуре" даю список книг, объясняющих, почему Россия не Мексика: истории России в изложении Василия Татищева, Николая Карамзина, Николая Костомарова, Сергея Соловьева, Василия Ключевского. Там много фактов и информации, дающих доказательную базу того, что за свою тысячелетнюю историю население нашей страны не только стало народом, но и великой европейской нацией. Пусть почитают, позабавятся, может быть страшно станет. А заодно полистают Пушкина, Гоголя, Толстого, Гроссмана, Шаламова, Мандельштама, Ахматову, Пастернака, Чехова, Блока, Тургенева, Радищева, Шпета, Федотова, Сергея Булгакова, Бердяева, -- всех не упомнишь, всех не назовешь. Послушают Рахманинова, Чайковского, Шостаковича. Может быть до этих дебилов дойдет простое до абсурда замечание Д. Хармса, что де, на всякого Ивана Сусанина найдется и Иван Минин, и Емельян Пугачев.

Время изменилось, и вот либералы и коммунисты, как либерализм и коммунизм, которые царствовали в непримиримой борьбе, обнявшись, как титаны, как основные идеи общественного устройства Нового времени, с честью или с бесчестием уходят с исторической арены. Им на смену спешат лютый индивидуализм в виде глобализма и не менее лютый анархизм, в виде антиглобализма... И как наша высоколобая элита не тужится объяснить самой себе, что она запросто обратит Россию в Мексику или в Пуэрто-Рико, но ничего не выйдет , даже если они опять отсекут на время "кухаркиных детей" от образования... и антиглобализм и глобализм как идеи в российском обществе не только появились в виде заимствований, но и усвоены и генерируются вовсю... А почему Россия не медвежий угол Европы, как бы этого не хотелось многим на западе , да и нашим попугаям , я стану доказывать в другой статье, хотя тема - неисчерпаемая!

Они пугают - а не страшно...хотя много зла еще могут спровоцировать и учинить, судорожно цепляясь за власть и даже не за власть, а за право беззастенчиво грабить... Диктаторский режим алялатинос не получится!!! Мы совсем из другой оперы, ребята! И чем скорее мы это поймем и сходим все, к примеру, хоть на одни выборы или цена на нефть качнется и все: мыльный пузырь лопнет и ничего не останется... И тогда обнаженней и страшней, как свежие раны на теле нашей земли мы увидим то множество реальных могил безымянных наших могил, которыми мы платим за нашу безмерную наивность. А не то уставили наши города и кладбища своими памятниками, да только кто о них через месяц, год, десять лет вспомнит... Их судьба-быть уроком забвения... Наивность и доверчивость конца восьмидесятых - начала девяностых... А фактически за то, что терпели сталинизм, что были им прокляты весь двадцатый век... Ведь наша нынешняя элита - это и есть последний послед сталинизма. Мы платим дорогую цену, но есть свет в конце вонючего заросшего кровавой грязью истории тоннеля русского двадцатого века - и этот свет абсолютная оторванность власти от общества, власти от народа. Такой оторванности не было никогда, хотя всегда была пропасть, заполненная страхом... Теперь страха нет... Есть брезгливость, презрение и смех...

А. Ромин